* данные о второй сущности выведены курсивом
1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Аркха-Аэш Рах’хиас
• Кровью обозначенное и звездами даренное: Ис’cилиэль-Тиамат из семьи Вальпиоэль (в дословном переводе звучит как: Лунная Дочь дома Вишни эльфы, пони, любовь, ваниль), светлая дева вечного народа из сословия Золотой Лозы, верноподданная Южного эльфийского Королевства. 
Для близких - Ис’силь, старший брат называл Мышкой.
• Морриган - вымышленное, но целиком и полностью предпочтительное. Впрочем, обычно старается упростить смертным жизнь, представляясь Морганой дю Валон.
Возможные вариации: Морган, Анна.
• В миру кличут аренинской ведьмой иль Маррой - сие прозвище получила за внешнее сходство с северной нечисть и вполне очевидные особенности характера.

2. Возраст, дата и место рождения.
История об этом умалчивает, более тысячи.
От роду 527 лет.
596 год 17 Цветеня, Южное Королевство, Дарвиль.

3. Раса персонажа.
Когда-то принадлежавший велтаро бесплотный дух
Эльфийка

4. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
Некромант. Пакостник глобального масштаба, лиходей, гад и просто скользкая личность.
Хладный, Дом Левой Руки
Боевой чародей, вдовствующая графиня дю Валон.
Вхожа в Старшую Триаду Аренинского Магического совета, ветвь межрегиональных связей.
Тесно сотрудничает со Святой Инквизицией, зачастую предлагая им куда более, чем услуги простого информатора. 
Persona non-grata в землях Талиан; благородная дева из сословия Золотой Лозы.

5. Внешность персонажа.
«Ненастоящая фея, с глазами зверя…
Ей бы взлететь к потолку, но она не умеет».
Вплотную подходя к теме внешнего вида данной героини, перед нами возникает два главных вопроса:
• насколько старой должна выглядеть женщина столь преклонного возраста;
• насколько странной должна выглядеть женщина столь преклонного возраста, в буквальном смысле живущая одной лишь магией.
Касательно первого – свою роль сыграли гены листоухих, так что биологический возраст Морриган не определим в принципе. С утра ее можно принять за юную отроковицу, в обыденном туалете – за женщину лет 20-30, а после изнурительной магической практики - и вовсе за излишне увлекшуюся омолаживающими эликсирами престарелую деву. 
Второй пункт рассмотрим детальнее, ибо всем своим чудаковатым видом Марра представляет зрелище если не прискорбное, то… как минимум странное.

Коль уж напрямую следовать классике жанра: Анна - наглядный пример традиционной эльфийской хрупкости да их пресловутой изнеженности, переплюнувшая в сим пункте даже миниатюрную мамашу. Жилистая? Нет, откровенно тощая, ростом вышла не совсем, вернее - совсем не вышла, тем более по меркам народа Исилиэль - крохотулечка в 158см. Как бы там ни было, где-то глубоко в этой ходячей демонстрации всех напастей мира земного может быть и заложена бесспорная женская привлекательность, стыдливо кроющаяся в истерзанном разноплановыми чародейскими экспериментами теле, но из-за ряда очевидых причин верится в сие сомнительно.
Природа все же наградила свою лесную дочь длинными ровными ногами, тонкой талией, щуплыми, но пропорциональными плечами да по-девичьи узкими бедрами, но умопомрачительными формами, разумеется, здесь даже не пахнет. Впрочем, нетронутая материнством грудь при должной сноровке может не так уж плохо смотреться в вырезе ее эксцентричных нарядов, однако худоба, оголяющая практически каждую торчащую косточку, так трогательно сочетается с грустным взглядом, что первой закономерной мыслью обычно бывает лишь "обнятьнакормить".
Все бы не так плохо - несчастная, изголодавшаяся эльфа плохих помыслов не вызывает, вот только и здесь бес неуемную ведьму попутал: тело ее покрывает вязь замысловатых мелких рисунков хной, иногда дополняемых симметричными росчерками на лбу, а каждый позвонок ниже шеи отмечен загадочного вида иероглифом  - ни дать ни взять, дочь какого сбрендившего шамана-отшельника.
Маленькое лицо, лишенное практически любых живых оттенков. Примечательно "острыми", лисьими чертами, которые постоянное недомогание подчёркивает отнюдь не в лучшем свете. Высокий лоб, переломленные уголком брови вразлет, выразительные скулы, едва заметно впалые щеки; пухлые, абсолютно бескровные губы и чуть вздернутый тонкий нос, шкодной перчинкой разбавляющий всю ту высокомерную надменность эльфячей наследственности. Кажется, что задорные огоньки теплятся лишь на самом дне больших разноцветных глаз (один – зелено-свинцовый, как и у близняшки, другой – насыщено ультрамариновый. Такой вот генетический сбой), миндалевидных и нетипично вытянутых к вискам.
Не зря кажется, к слову сказать, ведь магесса наша бледна до неприличия.
Сие значит не просто бледная, а о-о-о-очень бледная. Не аристократично, как любят выражаться ушастые этно-собратья, не холено и не теплично. Даже не болезненно.
Именно и только мертвецки бледная. До синюшности. 
Иными словами, при первом (втором и любом ином последующем) взгляде опытный патологоанатом классифицировал бы Иссиль как качественно забальзамированный, свеженький вполне, но все же труп, (хотя мнение простого крестьянина, не столь опытного в отросли медицины, вряд ли носило бы какой-то иной характер).
По праву стоит отметить шевелюру – чуть ли не главную гордость данной особы – полтора метра густых непослушных кудрей, явно не один десяток лет холимых и лелеемых хозяйкой. Все это «добро» то не расчесывается неделями, то собирается в самые замысловатые прически разной формы и сложности, тоже редко уступающие по эпатажности ведьмовским нарядам или макияжу. 
Образ этой дамы неотделим от обильного слоя последнего (ага, вы бы сами попробовали покичиться натуральной красотой, когда твое приближение неотвратимо вызывает у людей естественный рефлекс под названием хватай_осиновые_колья,_братья, а все окружающие разом норовят вернуть «упырицу обратно в могилу»). И напрасно, что косметику некоторые считают уделом жриц любви - с ее помощью Морриган изловчилась придавать себе более живой (да и дикий, а местами даже вызывающий) вид.
Как человек искусства (прим. автора: считающий себя таковым), дю Валон не особо-то прислушивается к пискам али любым иным звукам, издаваемым модой, руководствуясь исключительно собственным вкусом. Который, кстати говоря, у чародейки весьма неординарен. В одежде Анна играет на необычности, а то и абсурдности, если угодно. Наряды предпочитает гротескные, уделяя особое внимание деталям, посему платья колдуньи, и без того обвешанные мириадами разнообразных мешочков и загадочных приспособлений, всегда щедро осдоблены полудрагоценными/драгоценными камнями, выделкой из кожи, металлическими пластинами и шипами, в обязательном порядке – перьями (меха в одежду волшебница не приемлет ввиду непереносимости оных чисто на физическом уровне).
Постоянным атрибутом является искусно вырезанная курительная трубка с длинным мундштуком и трость из гладкой кости. 

6. Характер персонажа.
«Близка неизбежность,
Так мало любви, так много слов.
Совершенная нежность
Превращается в совершенное зло».
• Между строк
Пожалуй, стоит начать с того, что Исилиэль является весьма ... разносторонней натурой. Причину сей многообразности современные ученые спокойно нарекли бы диссоциативным расстройством идентичности. В комплекте прилагаются деперсонализация, психологическая амнезия и наличие отдельных индивидуальностей в количестве двух штук. Вот только не так явно все чернилами синими писано, и далеко не все в нашем отдельном случае можно объяснить устоявшимися научными терминами.
Есть одна любопытная деталь, и деталь эта – ни что иное, как душа некроманта, тихо-мирно дремлющая в теле несчастной эльфы. Здесь собственная клиника: Аркха-Аэш существо алчное, лишенное последних намеков на какие-либо тормоза, до дрожи в коленках обожающее Тракку и абсолютно безразличное ко всему, что не касается его божественной возлюбленной.
Налицо очевидные признаки того, что у затворника давно уже не все дома и вряд ли там когда-то были. Колдун, занимаемый лишь магией (да, вот тут-то они с Анной схожи) разучился чувствовать еще в одной из своих многочисленных прошлых жизней, но при помощи хитроумных ритуалов, которые проводились с целью изгнания сего «паразита» из организма эльфы, оба сознания утратили свои границы, что вызвало своеобразный микс, даря каждому из сожителей парочку-другую унций чужой личности.
Вот и наслаждайтесь теперь обществом девицы с замашками некрофила или же разговорами грозного ублюдка, выказывающего признаки особо выраженной эмоциональной припадочности.

• Она – дрянь
Вопреки атмосфере любви да заботы, царящей вокруг данной особы в младые годы, выросла наша ведьма той еще штучкой. Возможно, где-то под панцирем грубого цинизма и кроется чувственная натура, однако документальных подтверждений сему феномену нет. В отличии от четких исторических фактов, относящих Моргану к разряду дам, явно не с самым легким характером.
Сия госпожа достойна называться наглядным пособием психоаналитика в области моральных травм и их последствий: заношенные в сердце детские комплексы и затаенные юношеские обиды не один век точили впечатлительную эльфийскую душонку, подобно паршивым термитам. Оставили они по себе лишь гнилую труху – сплошную желчь да яд, струящиеся из бледных уст язвительными тирадами. В Иссиль дивным образом уместилось столько необъяснимой злобы и ненависти, что она уже и сама не знает, кого презирает больше всего и с кого бы сняла шкуру в первом порядке, будь у нее такая возможность.
Наша обиженная жизнью барышня когда-то отхватила порядочную порцию дёгтю в свою медовую бочку и теперь накрепко убеждена, что ей дозволено самоутверждаться за счет мелких (и не очень) пакостей. Эта бестия – деспотичный властный тиран, аналитик, опытный подстрекатель и искусный манипулятор в одном флаконе; словом, распространенный подвид самоуверенной циничной параноички, к тому же - любитель всеобщего хаоса вокруг (отблески тоски смертной в глазах чародейки исчезают лишь тогда, когда где-то неподалеку льется кровь, вершатся чужие судьбы, пишется история либо происходит нечто из ряда вон выходящее).
В остальном же Моргана просто-напросто очередная эгоистичная кровопийца: лжет, лицемерит, подставляет и предает, не испытывая при этом никаких угрызений совести; отовсюду выуживает собственную выгоду, ставит ни во что окружающих, пользуется людьми, а потом имеет их всех ввиду… Ну ли просто имеет. Морально. Ко всему прочему: мстительна и в каком-то роде этого слова даже злопамятна, однако в силу общей рассеянности редко придает внимание мелким обидам. 

• Она – напыщенная дрянь
Итак, дорогие друзья, перед вами верх себялюбия и гонора. Руки прочь, взгляды, желательно, тоже. Хотя нет, смотреть можно, главное не забыть при этом раболепно пасть ниц, потому как тщеславие и гордыня - две наши слабые точки. Дю Валон падка на лесть, низкопоклонничество, комплименты да прочую ересь, коей можно попотчевать свою скромную манию величия. Как результат - склонна переоценивать собственные возможности, впоследствии чего не раз уже пролетала с громким свистом, как фанера над Анхелой. Поражения, кстати, переживает крайне болезненно, в буквальном смысле рвет и мечет…
За малоэмоциональной, даже флегматичной обложкой, кроется не абы какой темперамент, с лихвой оправдывая всем известное высказывание о тихом омуте и его инфернальных обитателях. Тем не менее, сия ушастая чертовка всегда оставалась прагматиком до мозга костей, упрямым, подобно каноничному ослу, и педантичным. Плюс ко всему – перфекционистка (не в самом лучшем понимании сего слова), помешанная на своем ремесле, но об этом чуть позже.   
Настолько самостоятельной личности Вы, возможно, никогда не встречали ранее: все ее мировоззрение построено на паническом опасении оказаться бессильной, подкрепленном навязчивой идеей-фикс «я со всем сама справлюсь». Асоциальна почти во всех смыслах, вид жизни предпочитает вести затворническо-обособленный, не усложняя жизнь всякого рода обязательствами. Пусть и приемная дочурка оказалась исключением, на усыновление Марриган толкнули вовсе не благие цели..

• Она – напыщенная трусливая дрянь
За всей показной смелостью дю Валон прячется целая пропасть надуманных фобий. Прошедшая испытания, готовые сделать честь даже пыткам каленым железом, Моргана страшится абсурдных вещей, всего, чего только можно и нельзя: темноты, потерять зрение, мужчин, больших шкафов, собак, закрытых помещений, быть кому-то обязанной, стариков, смерти, безлунных ночей, глубоких открытых водоемов, физических уродств (с таким-то прошлым), яблок-людоедов… И, только никому-никому не рассказывайте, до сих пор ночью не решается свесить ноги с кровати, не разогнав перед этим недружелюбный мрак спальни золотистой смелостью зажженной свечи - ведь вдруг там, в густой тьме под высоким ложем, прячется клыкастое чудовище родом из детских кошмаров?!
Пережитое когда-то надругательство над девичей честью и гордостью отзывается болью отвращения к мужскому шовинизму и нежеланием признавать любого из господ-богатырей высшей ступенью общества. К тому же, воспитание в равноправной эльфийской семье и благородном талианском обществе тоже дало свои плоды - не то, чтобы Моргана являлась феминисткой, но в ее душе все же тлеют искорки неуважения к «сильному» полу и отдельным его высокопоставленным представителям, смеющими попрекать неоспоримым правом женщины быть независимой.
Испытывает страх перед смертью, точнее, перед той неизведанностью, что таится за ее гранью, а посему грезит возможностью найти заветный «эликсир молодости». Но, как бы там ни было, самым ужасным ночным кошмаром Иссиль оставался и остается страх потерять дар к волошбе, ведь сильнее себя любимой чародейка возносит лишь магию и все то, что напрямую с оной связано.
Много курит, предпочитая ароматный южный табак из-за моря, часто вдыхает опиум и вообще не раз была замечена за баловством наркотическими веществами. Не переносит одомашненных млекопитающих, особенно тех, которые линяют (ввиду страшной аллергии на кошачью-собачью шерсть), зато является большой поклонницей земноводно-членистного-насекомого царства. Кстати, безгранично гордится своей внушающей коллекцией бабочек (второй вещью после магии, по которой тихо и верно млеет вот уже не один век).   

7. Биография персонажа.

В тот ясный весенний день славное эльфийское семейство, чье древнее прошлое веколетними корнями уходит вглубь истории Золотой Рощи, обзавелось парой очаровательных сестер-близняшек. Старшая - истинный дар Велиссы, да и сама словно воплощение богини-хранительницы, как внешне, так и по характеру. Не сыскать было ни одного остроухого во всей многочисленной родне, который бы остался равнодушен к симу прелестному зеленоглазому ребенку. Посему-то у родителей, нарекших девочку Анориэлью, не возникало даже малейших сомнений по поводу ее имени - кого, как не Дочь Солнца послало им тогда небо...
Однако рассказ наш пойдет не о ней.
Исилиэль, именовавшаяся дарованием Луны, в отличии от блистательной Анориэль, что сверкала ясным огоньком на потеху счастливому семейству, с самого рождения оставалась лишь отбрасываемой старшей сестрой тенью. Чахлая и слабая здоровьем, она практически не покидала собственной кровати, а приторный теплый запах хвори, казалось, навсегда поселился у ее постели. Что уж там говорить - даже в те редкие моменты, когда очередной недуг отступал от болезненного ребенка, девчушка лишь молчаливо бродила по поместью в гордом одиночестве, угрюмой тучей распугивая домочадцев.
Тем не мене, чета Вальпиоэль ни в чем не ограничивала своих отпрысков, а совсем уже взрослый Беагор, наследник рода, более не требовал от старшего поколения заботы и сам нес на мужественных плечах немалый груз обязательств. Так что сестры купалась в любви да внимании, а также в широком спектре родительских финансовых и социальных возможностей, получая  все то, чего только может пожелать дитя. Сами того не осознавая, отец с матерью безгранично разбаловали своих разных близняшек, однако Анориэль была слишком хороша, чтобы кто-то это заметил, а Исилиэль - слишком безнадежна, чтобы кто-то подумал винить в сим неправильное воспитание.
В учении младшая Вальпиоэль тоже звезд с неба не хватала – к рисованию руки не стоят, из-под иглы шитье выходит страшнее некуда, о танцах-пении так и вовсе лучше даже не заикаться… Словом, в противовес сестре, которой отец прочил выгодное замужество, горе-чаду пришлось искать более специфическое призвание. Мужское.
Так уж повелось в роду, что младшие братья, не имеющие особых прав на наследование основных привилегий, выбирали себе судьбу магов и волшебников, так что в случае нашей немощной героини, обреченной остаться на выданье чуть ли не до скончания своих дней, предкам пришлось обратить свой взор именно к такой негласной традиции.
К превеликому счастью обеих сторон, у разноглазой близняшки магический дар обнаружился, и уж было отчаявшийся глава семьи не заставил себя долго ждать – к малышке тот же час приставили среброволосого учителя со стеклянным рыбьим взглядом, настоятельно порекомендовав отныне слушаться этого странного типа всегда и во всем.
Если быть до конца откровенной, то Исилиэль поначалу не хотела становиться волшебницей. Эльфийка вообще ничего не хотела, лишь бы от нее отвязались, дав спокойно существовать в своем личном мирке грез и мечтаний. Но иного выбора не было, посему, пока старшая сестренка с улюлюканьем и счастливыми возгласами носилась по родовой роще, ее младшая родственница была приговорена слушать снотворные россказни нового наставника.
По мере взросления, правда, Иссиль существенно изменила свое отношение к магии, да и опекун ее оказался на редкость умелым педагогом, разбудив в девочке захватывающими дух фокусами интерес к своему искусству. К тому же, волошба осталась единственной вещью, в которой остроухому чаду пока не нужно было соревноваться со своей обаятельной сестричкой, и наша серая мышка с головой окунулась в процесс грызения гранита науки.

Беззаботные детские годы промелькнули столь быстро и стремительно, что девчушка и опомниться не успела, как была представлена ко двору. Невзрачная, тихая, застенчивая - она не снискала там большого успеха, тем более, что отвратительная красная сыпь, природу которой все не мог выяснить даже целый штат столичных лекарей, превратила Иль в самого что ни на есть натурального гадкого утенка, к которому брезгливые вельможи боялись подходить ближе, чем на расстояние вытянутой руки – дабы не подхватить загадочную заразу. 
До поры до времени Иль это особо и не заботило.
"Пора" пришла, когда в ее тридцать пятую зиму нежданно-негаданно ворвался добрый молодец на белом коне, окончательно вскруживший голову юной Вальпиоэль. Какой-то внебрачный сын эльфийского короля, претендовавший на пригретое место у отцовского трона и небольшой клочок земли в центральной части Келлской низины. Интриган и нахал, привезший с собой из человеческого государства любовь к азартным играм да напиткам покрепче, зато какой красавец! Паче того, из всей венценосной братии и ее прихлебателей это обольстительное создание единственное не только обратило на Исилиэль какое-то внимание, но и, как бы странно сие не звучало, выказывало к ней не абы какой интерес.   
Импозантный ухажер так правдоподобно клялся в вечной любви, обещал звезды с неба достать, замуж звал, дорогие подарки дарил, баллады писал…  Как могло устоять трепетное молодое сердечко неисправимой мечтательницы перед его настойчивым обаянием?
Все по канону баек из детской книжки, не хватало лишь змия-Горыныча или же злой колдуньи с проклятым веретеном...
Вот только принц оказался не тот, или же принцесса? А может просто сказка изначально не для детей сочинялась - сейчас уж былого не воротишь - рухнули туманный замки, а вместе с ними и все надежды на хеппи энд.
За личиной Элендила скрывалось очередное клыкастое чудовищем в овечьей шкуре, которому больно уж приглянулось приданое, обещанное домом Вишни своим дочуркам, да и социальная ступень, занимаемая семьей в обществе. И в то время как весь честной двор активно ворковал вокруг более привлекательной из двух близняшек, у коей, ко всеобщему огорчению, уже имелся будущий жених, определенный договором между родителями, наш аферист оказался хитрее. Он сделал ставку на беспроигрышный вариант – вторую, безобразную сестренку.
И не прогадал. Ну, практически: не прогадал бы, если бы в один роковой вечер не облажался с количеством выпитого вина да обузданием собственной гордости, в соре опрометчиво задетой этой плюгавой девчонкой. 

Образованному человеку, коим верно и является наш читатель, нет надобности объяснять, как заминают скандалы с участием членов королевской семьи в государстве с монаршей формой правления. Да и Вальпиоэль пришлось бы еще долго смывать позор со своего честного имени, если бы произошедшее с их младшей дочерью «приключение» придали огласке.
Главой дома твердо было решено отправить вляпавшееся чадо с глаз долой – замужество ей теперь и подавно не светило, с правящей верхушкой тоже отношения как-то не очень заладились… Да и что бередить душу несчастному ребенку? Вдали от столицы и всего, что напоминало бы ей о нечестивом Элендиле, Исилиэль могла бы оклематься и зализать свои душевные увечья.   
Так что родители, недолго думая, спешно сослали дочь в Урцев Зев, единственное, по их мнению, место, годное для обучения и обитания несчастного отпрыска. Ибо хоть возможность того, что воинственные крыланы пропустят чужачку по ту сторону Горыни была мизерна, в случае успеха доблестные представители горного народа не стали бы уже изживать остроухую соседку, как то, вероятнее всего, сделали бы люди, аскане и даже соотечественники из Восточной Низины.

Неизвестно, что заставило талиан разрешить Исилиэль поселиться в Скайграде – возможно, рекомендательное письмо от того самого рыбьеглазого учителя, отмечавшее ее якобы неплохие магические задатки, а может и несчастный вид самой эльфы, пуще прежнего усугубившийся от тягостей и лишений дальней дороги… Все же девочка оказалась в числе немногих безкрылых обитателей Урцевого Зева, однако носиться, как с писанной торбой, с ней больше никто не собирался, что выдалось весьма сложным испытанием для доморощенной и капризной белоручки.
Персонального наставника более не было, а из горных магов никто как-то не горел особым желанием брать под свое крыло пришлую чужеземку - листоухую пристроили подмастерьем к такому же ушастому, и никого не волновало, что странноватый библиотекарь на своей старости лет напрочь выжил из ума…
Ио (так здесь называли этого эльфийского чародея) присутствие Иссиль заметил лишь через неделю, затем еще несколько месяцев вспоминал об ученице только при непосредственном с ней столкновении, однако по прошествии года даже имя девчушки умудрился выучить.
Все же надо признать: невзирая на его легкое безумство, учителем маг был вполне неплохим, (хотя бы потому, что являлся хранителем городской библиотеки, а посему имел доступ к крупнейшему собранию рукописей во всем Зеве, чем его воспитанница самым наглым образом заимела привычку пользоваться).
Однако не беспочвенны утверждения людей, считающих Исилиэль бессердечной. Всего лишь на четвертом десятке жизни этот ребенок, переживший не шутейное потрясение, умудрился намертво вычеркнуть свое прошлое из памяти, самым естественным образом погрузившись в учебу. Не исключено, что такое поведение являлось своего рода защитной реакцией детского сознания, но разбираться в тонкостях психологии Мышке было недосуг - мало нашлось бы студентов, которые занимались с подобным ей рвением. И не мудрено, что древние манускрипты и ветхие свитки очень скоро увлекли мечтательное дитя в свой призрачный мир, вточь как и ее самасбродного учителя.
Связь с реальностью для молодой Вальпиоэль оказалась потерянной. Позже покажет время – навсегда.
Вскоре посетители Скайградской библиотеки просто-напросто свыклись с мыслью, что где-то между стеллажами обитает странного вида существо, и даже считали необходимым иногда его подкармливать… Так бы и растворилась Иль среди книжной пыли, если бы не последняя услуга, оказанная ей безумцем Ио, суть коей была до неприличия проста – старый учитель без никаких предупреждений помер себе и все.
Городские власти без присмотра ушастую не решились оставить, однако в этот раз уже сочли ее достойной обучаться «по-настоящему». Эльфу выдернули из библиотеки (что ей, конечно, вовсе не понравилось) и заставили вновь слушаться какого-то напыщенного чародея, только тот, в отличии от двух предыдущих, теперь был крылатым.. Пернатость нового наставника особого разнообразия в учебный процесс не внесла, а слушать все то, что Исилиэль и так уже давно повычитала, было кошмар как дотошно. В общем, эльфийка отныне начала учиться еще прилежнее, разумеется, только ради того, чтобы вновь вернуться в свою спокойную библиотеку, где не нужно утруждаться общением с этими странными живыми существами.
Однако получив заветное звание мастера, вожделенного покоя эльфа не удостоилась – вновь нужно было что-то делать, для кого-то колдовать… Беспредел сущий! Тем не менее, со временем Иссиль пришла-таки к выводу, что пребывание среди мира «живых» является необходимым условием сосуществования с ними, а работать нужно как минимум для того, чтобы получить кусок хлеба и быть способной после заседать в излюбленной библиотеке покуда хватит сил.
В это же время она, по примеру крылатого учителя, начинает постигать азы зачарования – Поднебесная Империя не любила бесполезные инвестиции и за обучение пришлось бы рано или поздно отплатить ответной услугой, а артефакторика оказалась занятием в крайней степени прибыльным. И, в отличие от первого впечатления, которое ковка, пусть и магическая, априори производила на чурающуюся физической работы эльфийку – тоже занимательным. Амулеты же, позволяющие хранить свои мысли исключительно при себе, пользовались особым спросом среди зажиточного талианского сословия.
Так эльфийка и не заметила, как по самые свои острые ушки втрескалась в магию, вычеркнув из жизни все остальное. Одержимая идеей постичь свое искусство в полной мере, Мышка превратилась в червя. Книжного, разумеется. Этого червя с его упорством заметили придворные маги, шепнули парочку слов в нужные уши и очень скоро Исилиэль поступило предложение, от которого она в буквальном смысле не могла отказаться, если хотела остаться в стране крылатых. Да и не каждому инорасцу позволительно беспрепятственно заниматься успешным предпринимательством в самом Скайгарде. Словом, для младшей дочери из дома Вальпиоэль началась карьера имперского чародея, где у нашего «червя» появились конкуренты, а значит - новые цели. И пока из магессы пытались слепить преданного Небесному Императору колдуна, она все глубже и глубже погружалась в мир волшебства, теперь имея возможность совершенствовать не только теорию, но и практику. И в особенности - боевую.
Скорость поглощаемых Иссиль знаний, тем не менее, совершенно не оставляла времени на мирские заботы, так что в определенный момент времени в ее жилище, что располагалось на окраине столицы, поселилась тихая и спокойная талианка, в обязанности коей теперь входила любая забота по дому и периодическая готовка для своей работодательницы, которая пусть и редко, но в еде все же нуждалась.
Эта миролюбивая служанка сыграла роковую роль в жизни чародейки.
В ночь с третьего на четвертое Снегостава 894 года у нее родился ребенок - ничего особенного, внебрачные ублюдки бывают даже у грозных властелинов неба. Милая такая девчушка, с мягкими темными кудряшками и янтарными глазенками… Однако вот незадача – своим черным оперением она подписала смертный приговор и себе, и матери, пытавшейся защитить ребенка от жрецов Альта.
Что-то в тот миг в голове у магессы переклинило – то ли переборщила с аптечной смесью от сыпи, то ли от переутомления рассудок пуще прежнего помутнился… Во внезапном приступе благородства Иль, украв чернокрылую кроху из храма, спешно покинула Скайград, перечеркнув разом все триста лет сожительства с талианами и свою теплую уютную жизнь столичного зачарователя и мага на имперской службе.
Все равно интересных книг в библиотеке больше не осталось!

Бежала колдунья не абы куда, а в Аренин, так как именно туда, по стопам сотен чародеев, звала ее непреодолимая страсть к колдовству. Да и в сим оплоте волошбы обещала укрытие от погони родная сестра, с которой даже диковатая Иль все эти долгие столетия трепетно поддерживала тесную связь. Более того, куда ей, не умеющей окромя чародейства более ничего, было идти, с ребенком-то на руках?
Об Урцевом Зеве пришлось отныне забыть, как о страшном сне, однако вынесенные оттуда знания не способен был отобрать уже никто. И самое страшное состояло в том, что останавливаться на достигнутом Исилиэль и не думала.
Вот только судьба сделала очередной финт ушами, раскрыв перед эльфийкой, теперь уже именуемой себя леди Морганой, темную тайну ее неподражаемой сестрички, причастной к Ордену Черного Камня и практикующей, как оказалось, некромантию.
Возмущению Иссиль, обучаемой и взращённой на законах, требующих искоренения «черномагической заразы», не было предела - она и подумать не могла, что ее правильная, идеальная со всех сторон сестренка способна выкинуть нечто подобное. Кроме того, почувствовав, как у нее отбирают столетиями заслуживаемый статус худшего ребенка в семье, эльфа обиделась не на шутку.
Разбежались родственницы со страшным скандалом, последствующей ему порчей имущества и смертными клятвами порешить друг друга на чем свет стоит, хотя выдать одна другую недоброжелателям (талианам с одной стороны, инквизиции – с другой) так и не отважились, сохранив на грани шаткое положение взаимопомощи.
С горя Морриган взяла да вышла замуж. Перспективы в людском герцогстве и абсолютно чужом городе все равно не было радужней, а здесь под руку так выгодно попался престарелый любитель худосочных эльфиек… Некий граф дю Валон, обладатель дворянского титула и какого-то, но состояния, представлял собой замечательную партию. В остальном же он был настолько стар и озабочен, что вынужденное сожительство с "горячо любимым и уважаемым" супругом не приносило абсолютно никаких неудобств. От колдуньи требовалось лишь иногда забивать благоверному голову галлюцинациями, удовлетворявшими похотливые желания сего извращенного хрыча.
Получив титул, новоиспеченная графиня убила одним выстрелом сразу двух зайцев: проложила себе дорогу к так называемым сливкам маг. общества и гарантировала постоянный приток средств к существованию (даже получила внушительный стартовый капитал, вновь открыв свое дело по ковке артефактов). После засветилась там, засветилась сям, прикинулась слетевшим с катушек божьим одуванчиком, завела парочку полезных знакомств, подарила нужным людям парочку совершенно-уникальных-побрякушек... И вуаля – приглашение в Аренинский Магический Совет.
Там, правда, стремительного взлета по карьерной лестнице не предвиделось, но Моргана умела ждать, особенно учитывая то факт, что пока ее коллеги по цеху покидали сей бренный мир, подобно мухам, она все продолжала оттачивать мастерство владения Даром и стяжать себе славу отличного зачарователя ментальных амулетов. На все вопросы по поводу прошлого листоухая же лишь пожимала плечами, что-то неразборчиво бубня себе под нос, и очень вскоре господа заседатели к ней привыкли окончательно.
Морганой же теперь двигал какой-то нездоровый азарт по отношению к своему ремеслу, сдоблённый приличной порцией ненависти к сестре и всему «Черному Камню», а Совет мог утолить ее амбиции сразу в обоих этих аспектах...

За более чем два столетия жизни в Аренине ведьма успела овдоветь, побывать придворным магом у нескольких поколений герцогов, открыть в столице лавку артефакторика и заработать хорошую репутацию в этом ремесле, попасть в Младшую Триаду, изрядно погонять по пыльным трактам "вшивых чернокнижников", вновь овдоветь, подхватить вирус «красной ленты» и отправить на тот свет немалое количество аскан. Именно показав себя во время северной войны, Моргана (не без поддержки тогдашнего сюзерена) получила пропуск в Старшую Триаду, до этого с помощью своих познаний в области ментальной магии развязав язык не одному важному пленнику на допросе.
Позже она с еще большим рвением выступила против змееловов, однако по окончанию войны, несколько утеряв интерес к политической грызне внутри совета, здорово затосковала по временам былых кровопролитий да сражений. Не исключено, что излишнее увлечение магией окончательно свело отгородившуюся от мира чародейку с ума, о чем уже давно шепчутся все, кому не лень. И правда - сия дама все меньше стала появляться на людях, прочно засев где-то в недрах замковых подвалов дю Валон, чем давала своим недоброжелателям все больше поводов для сплетен.
Напоследок: упоминания достойна также история ее заболевания во время эпидемии «красной ленты». Разумеется, недуг не мог обойти стороной немощное тело Марры - когда волна хвори докатилась до Аренина, Морриган слегла в числе первых. Опытные алхимики за звонкую монету напичкали ведьму такими средствами, о которых и сами едва что-то знали, тем не менее, и без того державшуюся на волоске жизнь - спасли. Вот только в ходе какого-то из их экспериментов (то ли нечаянно, то ли умышленно) эльфе под кожу занесли осколок камня, над которым n-ное количество веков назад был совершен некромагический ритуал сохранения духа.
Так в теле Анны появилось одним сознанием больше... 

8. Способности и навыки:
8.1. Бытовые.
Грамота, чтение, верховая езда.
В плане работы «по хозяйству» - полная неумеха; иголку в руки не давать, к половой тряпке сама никогда в жизни не притронется; стряпню ее желательно не подсовывать даже свиньям – останетесь без оных. 
8.2. Магические.
Бытовая Магия. Некромантия
- Бытовая магия, Магия Хаоса
- Стихийная магия (рождена под знаком воды)
- Ментальная магия и зачарование
Профильные: Магия хаоса и Ментальная магия
Примечание: Аркха-Аэш способен кастовать заклинания лишь тогда, когда его сущность берет верх над телом, притом каждое "возвращение" обратно к личности эльфийки опустошает ее маг. резерв практически под ноль, вне зависимости от того, творил ли волошбу некромант.
8.3. Боевые.
Фехтование вилкой считается?

9. Инвентарь:
9.1. Оружие.
-
9.2. Артефакты.
Браслет "кровопийца" и парный к нему артефакт, однако вместо змеиной головы - драконья. Активируется аналогично, однако действует по принципу щита, способного отразить пару атак на физическом уровне. Время восстановления - 24 ч, возможна подзарядка за счет энергии из собственного магического резерва владельца.     
9.3. Деньги.
Месячный доход с деревень и городов частично идет на блага графства, частично инвестируется в Совет, оставшееся чародейка тратит на личные, не совсем скромные потребности. При себе много денег старается не носить, однако кошель с н-ным количеством шер всегда имеется.
9.4. Зелья.
Не расстается с парой пузырьков антиалергенной настойки и мазью того же предназначения. Вообще владеет достаточно внушительной коллекцией ядов и наркотических препаратов, однако с собой все эти "сокровища", разумеется, не таскает.
9.5. Предметы обихода.
На дому целый склад всякого барахла, с собой же всегда носит курительную трубку, латунное зеркальце, две серебряные шпицы для волос (на деле весьма острые, кстати) и средних размеров мех с водой.Посох (*ткнуть) эльфийской работы, помимо эстетично-практической никаких функций не исполняющий.
9.6. Недвижимость.
Торвирская крепость. Графство...
Фамильный особняк дю Валон в фешенебельном районе столицы, прилежащие конюшни, сад и весьма обширная библиотека, в основном содержащая трактаты алхимико-магической направленности.
Лавка артефектов в магическом квартале Аренина.

10. Животные персонажа.
Пара ядовитых хищных пауков.

11. Планы на ближайшее будущее.
Принести весь мир в жертву Тракке и очистить землю бренную от богомерзких людишек огнем апокалипсиса!
Развитие «Санта-Барбары» и запутывание (а затем и распутывание) клубка семейно-лично-деловой линии.

12. Связь с Вами.

13. Как вы о нас узнали?
На первые сказания пришла по зову сестренки, сюда вернулась с подачки Аримана.

Отредактировано Моргана (20-05-2013 00:21:40)